– Вы теперь в доме дяди Прохора Петровича живете, да?
– Глупость какая-то, – сказал Алексей Александрович, поглядев на кабачки, – с этой вашей Любой. Если она на самом деле собралась продавать дом, значит, получается, она украла драгоценности! Я совершенно уверен, что ничего она не крала, а я редко ошибаюсь.
То, что происходит в Острове, делится не на две, а на три части: убийство собаки минувшей зимой, недавняя гибель егеря и сегодняшняя кража из дома «газпрома», то есть Терезы Васильевны.
– Я даже маме никогда не рассказывала, хотя она допытывалась, конечно. И соседи спрашивали! Мать говорила, что я вернулась из-за ребенка, и постепенно все отстали. Привыкли. Неля, ты только маме своей не рассказывай, ладно? Я Нателлу Георгиевну очень уважаю и не хочу, чтобы она знала.
Она выскочила почти под колеса Алексея Александровича. Он, не ожидавший ничего подобного, отшатнулся и не справился с управлением, велосипед опять повалился в куст. Плетнев не удержался и повалился следом. Велосипед загремел и зазвенел звонком.
– Да, да! О службе никогда особенно не распространялся. Хотя однажды рассказал, что Фидель Кастро целыми днями пьет какой-то небывалый кофе. Из килограмма зерен получается две ложки кофе. Прохор Петрович говорил, что проглотить это невозможно, а Фидель пьет целыми днями.