– Тюрьмой, – произнесли Любины губы как-то отдельно от нее самой. – Тем же, чем и Феде.
– Мало ли чего той зимой было, – сказал Федор совершенно спокойно и снова пристроил шлем на руль, только с другой стороны. – А ты больше всяких брехунов слушай.
От этой мысли он пришел в прекрасное настроение. Было плохое, стало превосходное.
…Ты же решил заканчивать со всем этим делом! Зачем ты ее трогаешь?!
– Ну, – вдруг заторопился Николай Степанович, – ты отдыхай, отдыхай. Если чего надо, кричи, я тут близко. Напротив. Речка знаешь в какой стороне?
– Надо было сразу меня вызвать, – помолчав, заявил начальник службы безопасности, и Плетнев взглянул на него.