Чем дальше он продвигался по пути узнавания, тем сильнее горело внутри, и от жара истончилась и болезненно натянулась кожа. Он молчал, потому что разучился говорить, и она молчала тоже, он только слышал, как она дышит.
– Конечно, спасибо вам большое! Я сейчас налью…
– Люба, – сказала Элли серьезно. – Он прав. Мы должны разобраться и… как-то жить дальше.
– Вон, в кустах. Я его на луг никогда не затаскиваю. Мне лень лезть в калитку.
– Лешааа! – заголосили с улицы. – Да что за наказанье! Где ты есть-то?!
Коза вдруг взбрыкнула задними ногами и понеслась, а за ней пролетела какая-то тетка в лифчике и подвернутых тренировочных штанах, и все скрылось.