Какая-то женщина угрожала кому-то в зарослях шиповника, и Плетнев слышал это собственными ушами.
Он обошел огромную квадратную комнату, распахивая окна, выходившие на три стороны. Дверь «на терраску» Плетнев решил не открывать, опасаясь, что еще кто-нибудь из приветливых соседей полезет к нему с вопросами и приветствиями. Осмотр владений, упиравшихся дальним краем в узенький ручей, вполне можно отложить до завтра.
– Я сижу совершенно один, только на совещания иногда народ собирается.
Они немного повозились на диване, все никак не могли оторваться друг от друга. Оказывается, это на самом деле трудно, почти невозможно – оторваться!..
Он всегда выполнял свои обещания, очень гордился этим и знал, что заслуженно.
– Мне сказали, что я должна немедленно исчезнуть из их жизни и из Москвы навсегда. И показали пленку, на которой снято, как я вынимаю что-то из хозяйского сейфа. Я не знаю, как они это все сделали, но как-то сделали. Мать заявила, что у нее пропало какое-то очень дорогое украшение, на сто миллионов или на двести, и украла его я. Вот доказательства. Володя об этом уже знает, ему первому показали. И он пришел в такой ужас, что сразу же улетел в Англию или еще куда-то. Просто чтобы больше меня не видеть. Он же не знал, что я воровка «на доверии» и все это время подбиралась к драгоценностям его семьи. Этот дядька, главный охранник, сказал, что пленка или диск будут у них на тот случай, если я стану жаловаться или предъявлять претензии. И если он еще хоть раз в жизни обо мне услышит, это украшение найдут у меня и тогда посадят. Всерьез и надолго.