Он даже представил себе, как засовывает ноги в Витюшкины галоши с обрезанными задниками, идет по пыльной дороге, жмурится на закатное солнце, заходит на участок, похожий по размеру на небольшую рощу – калитку нужно толкнуть раз-другой посильнее, она застревает в пазах, – идет по аллейке мимо ветхой беседки, увитой виноградом, мимо тачки, в которой почему-то наставлены цветы в горшках, мимо дубовой бочки с водой, мимо высокой чугунной решетки с ползучей розой, поднимается по широким полукруглым ступеням на веранду, застекленную по старинке, с частыми переплетами, а там уж и овальный стол, а на столе фаянсовый кувшин, и в нем астры, а может, незабудки, кто их разберет. Он открывает дверь и объявляет громко: «Я приехал!» – и Элли из Изумрудного города кидается ему на шею, и он смеется, прижимает ее к себе и говорит: «Не висни на мне!»