Королева Виктория, владычица одной четвертой части суши, сидела в небольшой, плохо освещенной комнате, молча наблюдая за весело пляшущими языками пламени в камине.
— Если позволите, ваше величество, — поклонился адмирал, зазвенев боевыми орденами.
— Так ты ж не куришь! Но вообще не вопрос, — протянул мне сигарету Алексей. — Травись на здоровье.
И он вернулся, вернулся, почти убедив себя, что на все божья воля, что смерть супруги предрешена, что надо успокоиться и принять ее скорую смерть, сколь бы тяжко это ни было. И тут… такой поворот судьбы.
Спустя некоторое время меня оставили отдыхать, и, едва за родными закрылась дверь, я ощутил пустоту, окружающую меня со всех сторон, свою чужеродность этому миру. Ко мне остро пришло понимание того факта, что моя новая семья любила вовсе не меня, она любила Николая. Того самого Николая, чью личность я кардинально поменял своим появлением в его теле. Меня ледяной рукой ухватила за сердце тоска по потерянным в том мире родным. Снова закружилась голова. Однако усилием воли сумел побороть головокружение и остаться в сознании. Я чувствовал, что мимо меня проходит что-то важное, то, без чего я не смогу сжиться с этим миром. Что-то совершенно очевидное раз за разом ускользало у меня из-под самого носа.
Подождав, пока загомонившие крестьяне успокоятся, государев человек продолжил.