— Молодой был, — сказал Сулливан понимающе, — молодые всегда сразу за мечи. А Господь уже постарше, этот больше прощает, чем карает.
Божьего, так что к нему правила воинской учтивости неприменимы.
— Ваше высочество, — прокричал он еще издали, — сэр Бренди Лендфорд к вашим услугам! Прошу дозволения со своими людьми присоединиться к вашей армии!
— И не говори, — ответил я доброжелательно. — При демократии наговоришься. Тогда только поговорить и можно будет.
В самом деле, подумал я, даже лучшая в мире конница не проломится через глубоко эшелонированную оборону. Ее можно потрепать и расстроить боевые порядки только тучей стрел, однако и здесь у нас преимущество: стрелы из композитных луков летят на расстояние вдвое большее, а убойная сила этих тяжелых стрел с острыми стальными наконечниками усилена вчетверо.
Говорил я уверенно и решительно, молодец, уже и сам привык, она с некоторым колебанием протянула в мою сторону изящные длинные пальцы, я хоть и его высочество, перед которым надо бы присесть, но какое-то странное его высочество, и пока колебалась, я галантно прильнул в поцелуе к ее тонкой аристократической руке с бледной кожей, сквозь которую отчетливо видны голубые вены, называемые почему-то жилками.