Во дворе привычная суета, хоть и усиленная благодаря множеству гостей. Норберт вышел из конюшни, отряхивая руки и одежду, я помахал ему рукой.
— Может быть, — сказал Меревальд, — сперва военный совет? На трезвые головы?
Она медленно начала истаивать в воздухе, как и весь шатер, я видел выражение ее лица и понимал, что хочет сказать: не смотри так, я не иллюзия, я настоящая.
— Здесь хозяин, — объяснил я ему, — сэр Коллинсворд. Пока он не разрешит тебе передвигаться здесь, как человеку, вот так и будешь сидеть тут.
— Он прекрасный полководец, — сказал я торопливо, — и очень душевный человек.
Она не для графа Сноррика Твердошлема, мелькнула у меня в черепе резкая, как бритва, мысль. Она… вообще пока ни для кого в этом мире.