В обозе слышно, как стучат молотки и молоты, но это больше ремонтируют сами телеги, чем доспехи, крупные бои пока что все впереди.
— Короткий тактический удар, — объяснил я. — Миротворческий. По принуждению к миру. Во имя демократии и базовых либеральных ценностей. Только не спрашивайте, что это такое, военным эти тайные заклинания политиков знать не положено.
— Ага, — сказал он, — значит, будем, ибо нечестивцы — они! Господь с нами! Так кто же против нас?
— Всем отдыхать, — распорядился я. — Знаю-знаю, вы готовы и дальше, пламенные сердца, горим и пышем, но вы шли форсированным маршем, после него всегда полагается недельный отдых, чтобы откормиться и починить обувь!
— Пусть ваши люди занимают оборону, — предупредил я. — Гайгер, как только поймет, что преимущество в силе все еще у него, снова попробует взять город приступом. Надеюсь, отобьемся.
— А что, — спросил я сердито, — есть еще на свете, кто это понимает? Тогда почему не вижу Царства Небесного?