Зигфрид приставил ему к горлу острие меча.
Запаховое зрение упиралось и не хотело перекодироваться в примитивное визуальное, наконец я увидел в дико ярком цветном мире огненные полосы, поднимающиеся снизу из прохода, куда, как понимаю, идем, там эти полосы еще отчетливее, уже различаю оттенки, можно бы уловить и побольше, но этот неистовый жар гасит, подавляет все остальное.
— Да-да, — сказал я с тоской, — он, все он, всюду он… Леди, умоляю, вы должны его соблазнить, и тогда я позволю себе наконец-то уволочь вас в свою постель, о чем мечтаю с детства, и утолить свою дикую страсть, накопившуюся с тех времен!.. Да-да, вы помните его, такой высокий, красивый, интеллигентный…
Иисус творил чудеса, тем самым он отвергал и самого Господа, так как тот сотворил мир и успокоился, никогда больше никаких чудес. Да что там чудеса, сама суть христианства не приемлет чудес, потому что это уже не чудеса, а магия, объявленная проделками дьявола.
— Просто берегу скарляндцев, — ответил он хмуро. — Под моим руководством они будут гибнуть как мухи. А этот огр в доспехах сумет и побеждать и беречь войско, в людях я разбираюсь больше, чем в правильном передвижении войск.
— Вы правы, принцесса, — ответил я. — Когда мужчины начинают слабеть, женщины перестают нас подталкивать в спину и сами становятся рядом плечом к плечу.