Альбрехт, Макс, Зигмунд, Клемент, Геллермин — все в почтительном молчании стоят возле лавок, хоть я велел всем сесть. Но это мог быть всего лишь жест вежливости с моей стороны, ни один благородный воспитанный человек не будет сидеть, если в комнате стоит леди или их сюзерен.
— У вас не хуже, — ответил он громко. — Даже лучше!
— Кому нужна опасность, — ответил я, — должен идти в политику, как вот пошел я. Там еще опаснее и непредсказуемее. На войне убивают лишь однажды, в политике — много раз.
— А-а, — сказал я разочарованно, — ну, элементали меня интересовать не должны, я христианин и рыцарь. Хотя… когда этот элементаль в таком виде, можно сделать себе некоторую поблажку. Совсем небольшую, я же понимаю, что это нарушение, но если небольшое, то…
— Молодцы, — сказал я поощрительно. — В следующий раз придумаю для проверки бдительности что-то похитрее.
Не знаю, как из этих тисков выберется Мунтвиг, я сам зажат так, что пищу комариным голосом…