Вот тут и выяснилось, кое в чем я дала маху: улыбаться он умел. Губы его дрогнули, он даже засмеялся, легко и мгновенно, но радоваться я не спешила. Черт его знает, о чем он думает, когда вот так улыбается.
В другой половине бывшей турбазы вовсе ничего не происходило. Но когда начало смеркаться, в домах зажегся свет.
– Глупость какая, – обиделся Димка. – Как можно верить в птицу?
– Берсеньев просто решил посмеяться, вот и пудрит тебе мозги.
– О господи, – пробормотала Агатка. – Меня сейчас стошнит. Что ж это за мразь такая?
– Это вы в том смысле, что есть проблемы посущественнее?