– В предбанник. Это мы так нашу каморку зовем. Отопления в ней нет, и жмурики день-два лежат себе, никого не беспокоя. У нас, знаешь ли, все по старинке. – Он уже несся по коридору, и я за ним.
– Большая просьба: не старайся сделать так, чтобы о твоем интересе знал весь город, включая детей и собак.
– Мне позвонил какой-то мужчина, сказал, что по твоей просьбе. Изъяснялся довольно бестолково…
Я вжалась в пол, стараясь не дышать. Топот ног, потом выстрелы и отборная матерщина. Кто орет, кто стреляет, не поймешь. Мимо пронеслись машины, вроде две, и вдруг стало тихо. Только я собралась позвать Сергея Львовича, как услышала его голос.
Я сняла трубку и набрала номер Константина, шесть гудков и автоответчик.
– Благодарности от нее он вряд ли дождется, – фыркнула я, но подумала о Ломакине с теплотой и любовью. Чего, в самом деле, сестрицу слушать?