На общей фотографии он ставил крестик карандашом над лицами, откладывая в сторону листы с фотографиями уже опознанных. Через десять минут осталось лишь одно лицо без крестика и один лист с фотографией: Самойлов Николай Владимирович, тридцать восемь лет. Выходило, что на общей фотографии был именно он. И тут же стало ясно: с уверенностью этого не скажешь. На групповой фотографии он стоял во втором ряду, немного боком, как будто в последний момент втиснувшись между женой Гавриила и высоким худым мужчиной по фамилии Абрамцев. Рука его была приподнята, точно он приветливо махал кому-то, но из-за этого жеста лицо наполовину скрыто. На мужчине кепка с длинным козырьком, так что, по сути, отчетливо видна лишь аккуратная бородка.
– Ты считаешь, он нарочно рукой закрылся? – нахмурилась я.
– Вряд ли человек, который намеревался предстать перед господом со дня на день, стал бы тщательно прятать деньги. Я правильно поняла, у следствия нет сомнения, что труп главы секты был среди прочих?
– Окно можно открыть? – спросила я, заподозрив, что могу лишиться чувств.
– Сергей Львович смог избежать пленения, – сообщила я. – Поднимать в воздух полк ВВС не стоит, мы домой едем.