— Лиин, ты чего там стоишь? Давай сюда, у меня идея!
— А мои — не казенные! — рыкнула я, спихивая в сторону тяжеленное седло.
Никогда не слышал, чтобы он так страшно кричал, а во взгляде плескалась такая боль, какой не было даже тогда, когда от него отказался отец. Рэй упал на колени, словно из него вынули стержень, который до сих пор держал его.
Наш разговор «по душам» прервал глубокий зевок. Причем зевнули мы одновременно.
— ……………. мать! — отозвалась я, падая ему на шею и вспоминая, что зарекалась мечтать с Солнышком в руках.
— Так это ж, вас же того, этого, самого, которого… — осторожно проговорил мужик, пытаясь задом отползти от стола. Но очень быстро уперся в передние ноги дана.