«Виски — это обычный самогон, забывший свое происхождение», — так, кажется, говорил отец…
— Семьдесят пять всего, — четко и кратко ответствовал Эрвин. — Из них примерно тридцать обстреляны и годны к бою, остальные либо раненые, либо мальчишки, которым бы махать хворостиной в деревне, а не идти в бой.
Они подобрались близко, очень близко, но остались лишь вдвоем — лейтенант Хейман и гранатометчик Харнье. Переглянулись, Фридрих молча показал пальцем — танк сильно накренился, и было видно, что у него открыт верхний люк. Наверное, танкисты не выдержали ядовитой атмосферы, перенасыщенной пороховыми и топливными миазмами, и предпочли риск случайного попадания опасности удушья.
Обед был замечательный, да что там замечательный, просто королевское пиршество! Тушеные «Маканочи» с подливкой, «Фрай Бентос», бисквиты, немного джема и даже чудо из чудес — яблочный пудинг. Дрегер ощутил легкий укол стыда: консервы, бисквиты и джем наверняка были куплены на черном рынке, куда попали с армейского склада, на сто процентов — путями неисповедимыми и криминальными. То есть, пусть и в малости, но лейтенант способствовал преступлению и урезанию фронтовых пайков.
Привычка к безнаказанности творит с нацией странные вещи.
Премьер вежливо приподнял бровь, ожидая ответа.