Позади топал Мартин. Как обычно, увидев последствия использования страшного оружия австралийца, Даймант испытал нечто схожее с чувством благоговейного страха. Мало что ужасает так, как огнемет, а Беннетт управлялся с ним со спокойствием и хладнокровием…
— Надо постараться, чтобы оно подействовало. Потому что особого выбора у нас нет.
Как всегда, с каждым шагом, с каждым броском вперед, в голове у Мартина билась только одна мысль: «Сейчас я упаду и сдохну». Она раскладывалась на слоги и думалась последовательно, по частям, в такт суматошному бегу. Ему было безумно жарко, после первых же движений кожаный костюм окончательно превратился в печь, тяжелый баллон давил на плечи и спину, заставляя ноги подкашиваться.
Несчастный уже не отвечал, а жалобно блеял в ответ, доказывая, что Боцман — лучший наставник на всем белом свете.
Во впереди идущей машине что-то неразборчиво прокричал Боцман, грузовики, гремя моторами, немилосердно скрипя передачами, останавливались один за другим.
— Господин лейтенант, — повторил Кальтнер немного заплетающимся языком, но опять же вполне внятно. — Густ…