— Дрегер?.. — осторожно начал Илтис и выжидающе умолк.
Черчилль сел прямо, словно проглотил линейку, глубокие морщины прорезали его лоб.
— Да, — с облегчением выдохнул лейтенант.
— Я очень рад, грипп сейчас был бы весьма некстати.
Кто дал ему прозвище Бульдог, подумал премьер. Сейчас Черчилль больше всего напоминал мопса-переростка, брюзгливого и весьма недовольного жизнью. Разумеется, председатель Комитета по танкостроению тщательно скрывал свои чувства, но обмануть прожженного политика, каковым являлся хозяин Британской империи, было не в его силах. Ллойд Джордж читал лицо своего гостя, как открытую книгу, — недовольство, нетерпение (пусть и тщательно скрываемое), ожидание перемен.
Замысел, конечно, дерзкий до безумия, но вдруг что-нибудь да получится?