Годэ убрал голову из башенки, без сил откинулся на жесткое сиденье. И в то же мгновение оглушительный, хлесткий звон ударил по ушам, пошел гулять по тесной коробке «Рено», отражаясь от каждого угла. Цилиндр разворотило, как картонную хлопушку, электромотор завизжал на высокой ноте и умолк. Осколок… или вражеский стрелок-бронебойщик, опоздавший буквально на пару секунд.
Хейман оценивающе взглянул на небо, прикидывая, сколько осталось до рассвета. Фельдфебель орал, Кальтнер полз под проволочными рядами, собирая на промокшую шинель килограммы грязи.
— Как говорил один великий человек, нас ждут великие дела. Коли Господь и командование подарили нам небольшую передышку от воинского труда, следует потратить время с пользой. Обещаю вам, что сегодняшняя тренировка будет весьма тяжелой.
Случается так, что судьба жестоко мстит самоуверенным.
— Так делайте, — вырвался у Шетцинга полувсхлип-полустон.
— Бог мой… — потрясенно произнес корректировщик. Англичане обменялись красноречивыми взглядами, француз в корсете сказал несколько неразборчивых слов, из тех, что не печатают в словарях.