Я разошлась так, что нечаянно задела Сухлика кадуцеем. Вьюнош пропал.
Подойдя ближе, разглядел в обманчивом лунном свете: незнакомка идет, пошатываясь и неуверенно вытянув руки перед собой, а глаза у барышни невидяще распахнуты!
Бог смерти пристально посмотрел на плоский живот Терейна и кивнул, признавая, что для достижения такого эффекта нужно было немало потрудиться.
С облегчением вздохнув, я щедрой рукой посыпала мученицу сахаром, солью и содой, затем отправила с помощью големов в печь. Надеюсь, хуже, чем сейчас, ей уже не будет.
— Дорогой? — для проформы спросила, втайне надеясь, что и впрямь очень ценный. Пакостить, так по-крупному!
— Слышь, ты эти маньячные претензии запихни себе знаешь куда?! Резцом он собрался меня ковырять! И вообще: никого нет дома! — почувствовав себя полной дурой. В накинутом халате, сидя на подушках, за подолом Севды, в одной руке — булочка, в другой чашка, между ними ни одной мысли, и нос чешется… Спрашивается, а кому сейчас легко?