Я невольно усмехнулся, вспомнив: «Не виноватая я! Он сам пришел!». И не погрешил против истины. Она не виновата — я сам за ней пошел и огреб по самые… гм, коренные зубы.
Иалона обрушилась на меня всеми своими килограммами, усиленными платьем, расшитым драгоценностями и золотой нитью и укрепленным железным кринолином.
Дядя с собачкой притащили мне еще мешка два какой-то старинной дребедени, после чего, очень вежливо топая ногами, предложили убраться отсюда подобру-поздорову! То есть с добром и здоровой!
Вроде ни в чем предосудительном замечена не была. Все проходило тихо-мирно. Подумаешь, коцнула немного фарфора? Не убила же никого…
— Что доброго нам скажешь, сударь хороший? — Я на колени, в отличие от присутствующих господ, падать поленилась, но так и быть, одарила бога легким поклоном. Вроде как «уважаю, но не раболепствую».
Шатен осторожно выглянул из облака, удостоверился, что бить не будут, отряхнулся и гордой походкой направился к нам.