— Ты, Боря, говорят, тоже там отличиться успел. Есть тебе чего добавить?
— Внимание всем! На связи Алтай-11. Из машин и нос не высовывать, двери в бронекапсулы изнутри задраить и ждать дальнейших указаний.
— Прости старика, красавица, что-то разморило меня после обеда, вот и прикемарил, пока нет никого, — обезоруживающе улыбнулся он и развел руками, как бы извиняясь.
— Володя, — зовет Антон старшего прапорщика, — ты проследи за тем, чтоб тут группа для наблюдения осталась. Мало ли что. И пожарных не подпускайте. Корпус на отшибе стоит, пожар с него дальше не перекинется. А нам пора.
— Мля, воины, а у тех, кого вы тут на прокорм мертвецам сейчас бросаете, что семей нет? Детей? Родителей старых? Да чего я вам тут объясняю?! Будто сами вчера не видели! Не выберутся они без нас. Сами — не выберутся. Кто-то, конечно, прорвется. Вот только на каждого такого прорвавшегося сотня-две тех, кому не повезло, придется. А вы их бросили. Все! Не буду я вам больше морали читать! Как решили, так и делайте, но от меня одобрения и сочувствия не ждите.
Ну, я и выложил. И про Рыбалкина, и про мутантов, что пост Минюста на Ленинском перебили, и про ушедших таманцев, и про девчонку в ДАСе, и про бойню на Житной. А "на сладкое" — про повешенных по моему приказу "коллег" на Садовом.