— От верблюда, — огрызается было его владелец, но, видимо, поняв причину моего интереса, тут же поправляется. — Из старых запасов, он, еще в конце девяностых припрятали. Сам погляди.
На двенадцатом — сразу два происшествия, но на этот раз совершенно не смешные. Вышедший из комнаты паренек узнал в одной из упокоенных в коридоре зомби свою невесту. Как я из сбивчивых объяснений его соседа по комнате понял, через месяц пожениться должны были, уже заявление в ЗАГС подали. Когда все началось, хотели в одной комнате забаррикадироваться, но не успели. В коридоре уже парочка мертвецов ошивалась. Решили, что будут ждать помощи каждый в своей комнате. Пацан, вот, дождался, а девушке его не свезло…
Я уже собирался заржать, когда вдруг сообразил, что просто так мертвец в автобус лезть не будет. Чего бы он там забыл?
Еще несколько минут мы просто молча сидим. Лене становится все хуже. Она уже не сидит, а лежит на своей кровати, не открывая глаз, и тяжело дышит. Потом, вдруг, словно всхлипывает и, вытянувшись в струнку, замирает. Застывшее, бледное, словно гипсовая маска, лицо становится каким-то уж совсем по-детски беззащитным. Подхватив с компьютерного столика косметичку, подхожу к кровати. Сначала проверяю пульс на шее, потом подношу к губам зеркальце. Все…
— Вот-вот, а почему "кто-то" — это обязательно должен быть ты? Почему у остальных — "семьи-дети", а вы вечно за всех оптом переживаете?!
На подъезде к Пушкино, когда стоящих вплотную к шоссе домов стало заметно меньше, я разрешил открыть верхние люки и сам выбрался на броню и, сев на край командирского люка и свесив вниз левую ногу, уж больно жаркое, совсем не мартовское, висело над головами солнце, обозревал окрестности. Картинка вокруг по-прежнему безрадостная: вроде и небо над головой голубое, чистое, с маленькими белыми облачками, и солнце жарит, будто не конец марта, а середина мая на дворе… А по сторонам смотреть неприятно. Испуганные лица за стеклами идущих параллельно нам по шоссе машин, мертвецы на обочинах. Закопченные стены выгоревшего магазина "Дом оружия" перед эстакадой на Ногинск, несколько еще слегка дымящихся автомобильных остовов и обугленные тела на площадке перед ним, мерзостная вонь горелого мяса. Нормально! Это кто ж тут так лихо резвился? Подозреваю, что вряд ли кто-то мне сможет ответить.