— И то хлеб. Ладно, давай теперь вот что…
— Не сттырыляйтэ, ми сдаемся! Не стырыляйтэ!!!
Вызываю по станции Бурова, а когда тот входит, указываю ему глазами на девушку…
— Повезло тебе, ты, думаю, даже сам пока не понимаешь, насколько. В Москве — полная жо… Кхм. Нету больше Москвы, короче. Съели. Кое-где еще выживших вывозят, кто-то еще сам спасается, как может, но города уже нет. Это все агония. Все, кто не выберутся оттуда сегодня-завтра — обречены. Этих тварей там уже миллионы.
— Нету никого, — вяло отмахнулся усатый. — Кто сам слинял под шумок по тихой грусти, кого вчера в усиление припахали. Тут, не поверишь, до чего дошло вчера — кабинетных подполковников-полковников автоматами вооружали, да на улицы гнали. Веришь, нет, в оружейке — шаром покати, одни пустые пирамиды. Даже из тира выгребли все, кроме учебных пистолетов, которые, один черт, рассверленные и не стреляют.
— Майор, майор… Да кому сейчас эти звезды и просветы вообще интересны? Все мы сейчас рядовые… Рядовые Апокалипсиса, блин…