— Нет, Кири, — произнес я на чистейшем русском языке. — Ты и кружка совсем не одно и то же.
— Оказалось, что амулет, находившийся в этой же комнате, полностью разряжен.
Кажется, я понял. Но для проверки вскинул руку вверх.
Теперь лицо противника вижу вполне отчетливо. На нем сосредоточенность и… страх? Да, он боится. Что ж, половина дела сделана.
Девчонка, разумеется, догадывалась, что происходит что-то важное, но не знала, что именно. Зато я знал. Проехал отряд, за ними наблюдатель, какового наш сержант и снял. Пока операция идет по плану.
Веду молодого человека в дом. Он переставляет ноги в полной прострации. С него можно черпать отчаяние ведрами. Ну, это мне по барабану — лишь бы учить начал.