– Это хорошо. Когда лекарь отнимет ногу нашему мальчику, она должна оставаться во дворце…
– А то что? – осклабился детина. – Насмерть зацелуешь?
В голосе сивиллы прятался смех. Прохладная ладошка исчезла. Танни со вздохом открыл глаза. Оба: здоровый, правый, и левый, что больше не видел. Пришлось моргнуть разок-другой, чтобы комната перестала расплываться. Смотреть одним глазом было непривычно. В первые дни Танни то и дело промахивался мимо ложки или кружки с целебным отваром, не соразмеряя расстояния. Позже дело пошло на лад.
– Вряд ли. Это было очень давно. И в таких обстоятельствах, которые не способствуют долгой памяти.
Противореча собственным словам, отец на долгое время умолк. Скрип-скрип, скрип-скрип. Кар-р-р! – ворона. Далеко, еле слышно…
Она знала об этом прежде, чем тень сделала первый шаг.