Снаружи заскрипел снег. Дверь распахнулась, едва не слетев с петель. Весь в клубах морозного пара, отец ворвался в барак.
Хватка ослабла. Кашляя, Эльза упала на ковер. Голова шла кругом, каждый глоток воздуха был подарком судьбы. Наклонившись вперед, король следил за сивиллой. Лицо Ринальдо выражало самое искреннее раскаяние.
– Ты тоже не трогай, – предупредил Циклоп. В центре его лба сиял голубой топаз. – Позже вставим в оправу. Золото, наверное. А может, серебро. Как думаешь?
Груда тряпья копошилась у камина. Последний удар Вульма угодил сивилле в голову. Движения Эльзы сделались вялыми, бессмысленными. Сегентаррец упал рядом на колени, прижал сивиллу к полу, завернул ей руки за спину – до хруста. Эльза жалобно заскулила – и затихла, покорившись своей участи. Вульм принялся умело вязать ей запястья. Откуда он успел извлечь ремешок сыромятной кожи, осталось загадкой.
– Не объявляла, – Симон нахмурился. – И ты об этом прекрасно знаешь.
Растерянные женщины сгрудились у обрыва, опасаясь подходить близко к краю. Часть скалистого склона исчезла вместе с храмом. От базальтовой перемычки, соединявшей края ущелья, остался лишь узкий мост. На другой стороне чернела зловещая дыра, открывая вход в недра горы.