– Мозес! – при слове «свадьба» Хильда улыбается. Хлопает в ладоши: – Хочу замуж. Раньше? Не хотела? Дура была…
Бросив Симона на кухне – колдовать над соусом, который маг звал венцом своего искусства – парень на цыпочках поднялся по лестнице на четвертый этаж. Места, где лекарский нож отсек пальцы от ступни, ороговели, утратили чувствительность. Если не снимать катанок, и держаться за перила – проскользнешь тише мыши. Жуков, жрущих тени, он уже не боялся. Тень – пустяк, новая вырастет. Услышит Циклоп – вот где конец света.
О подземельях Шаннурана Краш благоразумно умолчал.
Оказавшись на дворе в целости и сохранности, Вазак подумал, что старику хорошо бы гулять в дождь, между каплями. И спутников за мзду водить. Сухими выйдут, сухими вернутся. Действий ушлого старика Вазак не запомнил. Но они с Амброзом шли, как по проспекту Всех Владык, а знакомая шубейка мелькала справа, слева, впереди. Казалось, косматый после линьки волк превратился в целую стаю, окружив магов. И путь делался свободен – волшебство, неизвестное ученику Талела Черного. Нутром толстяк чуял, как с каждым шагом корни втягиваются в Амброза Держидерево, покидая временные пристанища. Захлопнув за собой дверь, Амброз расхохотался и одарил вертлявого проводника еще одной монетой.
– А я знаю, кто ты! – заговорщицки сообщала девчушка. – Ты – принц!
– Нет, неправда. Чудовища всегда были добры ко мне.