Чутье позволило ему без помех добраться до грота. Позже Эльза вспомнит, как Янек спрашивал у нее: а можно, чтоб еще? Ну, еще сильнее?! Видимо, бедняга решил, что вторичное посещение Янтарного грота, уже после размена, превратит его нос в чудо из чудес. И не ошибся, только чудо вышло дурачку боком.
– Это всего лишь статуя, – презрительно сплюнул воин. – Но ты прав, сундучок мне по сердцу. Око – Оком, а яркие камешки везде в цене. Эй, малец, держи! Я не жадный…
…кони ломятся через редкий подлесок. Трубят рога, захлебываются лаем собаки. Проваливаются по брюхо в рыхлый снег, вскидываются, отряхиваясь. На гребне холма мелькает рыжий росчерк. Лиса! Не уйдет! Бурые стволы вязов мчатся навстречу, расступаясь в последний миг. Под копытами хрустит, ломаясь, наст. От топота дрожит земля. Сотрясается, роняя целые сугробы, черное кружево ветвей над головой.
– Надо идти, – говорил Натан, догнав Вульма.
Ювелир чуть ли не облизал венчик, где раньше сияло Око Митры. Три из семи лепестков были отломаны. Остальные торчали, как попало. Починки требовала не только розетка. Венец изогнулся, утратив форму кольца. Остренькие рожки по бокам розетки наклонились вперед, словно желая кого-то боднуть. Еще вчера, едва Циклоп извлек диадему, стало ясно, что с украшением скверно обошлись. Роняли на пол; может быть, даже топтали ногами. «Стоило ради этого лезть в лапы а'шури! – возмутился Вульм. – В следующий раз…» И удавил мысль на середине. Никакого следующего раза, предупредил он себя. Понял, болван?
– Кому? Будь мерзавец на колу родичем Деларенам, хоть бы и дальним… А так – пустые хлопоты. Граф пальцем не пошевелит ради мести. А король Фернандес велит дать доносчику плетей. Чтоб не отвлекал от вина и девок. Мы уже умолчим о том, что даст доносчику беглый лесник…