— Мы закончили? — перебила я отца, пока он не наговорил Филиппу каких-нибудь гадостей.
— Ты говоришь как мой психиатр? — обозлилась я. Слова родных всегда били по самому чувствительному месту — по совести.
— Господи, ты еще извинись! — снова перебил он.
— После ритуала у твоего отца случился сердечный приступ, — прямо заявила Аида.
— Я бы тоже не позволила, — буркнула я, отворачиваясь.
— Господи, не могу поверить, что я поддаюсь на твои уговоры! — проворчала маман и, стащив с плеч белый халат с именным бейджиком, протянула мне. — Заложишь отцу, превращусь в злую мачеху!