Тем временем Филипп прижал пальцы к запястью сестры. Подул, как фокусник-мошенник, и кровотечение моментально прекратилось, а стекляшка сама собой выскользнула из стремительно стянувшегося пореза. На руке остался лишь тонкий аккуратный шрам, походивший на белую ниточку. Непроизвольно Зак поймал себя на том, что, как последний осел, застыл с открытым ртом.