Смотреть на блондина было не просто неловко, а по-настоящему стыдно.
— Дорогой, мы ждали тебя только завтра! — Аида спустилась с крыльца и обняла любимого сына.
Я подавилась. Дыхание перехватило. От натужного кашля заслезились глаза. Пока я не расплескала весь чай по столу, подружка с деловитым видом забрала из моих рук стакан.
— Что за гадость ты смотришь? — буркнул он недовольно и, не спрашивая разрешения, щелчком пальцев переключил телевизор на новостной канал.
Аида поперхнулась. Даже на расстоянии ощущалось, как от матери Филиппа волной исходит недовольство.
Спорщики буравили друг друга свирепыми взорами, но не шевелились. Решив, что инцидент исчерпан, декан поспешно поковылял по коридору. Стоило толстячку повернуть за угол, как Вестич сграбастал блокнот с оскорбительной карикатурой и швырнул его в урну.