— Тебя сегодня зацепило, что она была не одна.
— Какого…? — изумленно выдохнул побледневший обидчик, когда его рука сама собой поймала порхающий клочок. В следующий момент, против воли запихав бумажку в рот, ошарашенный Сухов принялся ее пережевывать.
Я притащила Катю под лестницу, к закрытым дверям хозяйственной подсобки. Здесь царил полумрак, а воздух все еще пах табачным перегаром.
— Андрей, — незамедлительно подсказал тот.
— Иди сюда. — С мягкой улыбкой кивнул парень и расставил руки.
Внимание блондина привлек рассказ о родовом проклятье Вестичей, про которое прежде нигде не упоминалось. Мариса утверждала, что страдала скорбной болезнью дара, якобы, насланной на род еще в пятнадцатом веке, и только потому переметнулась на темную сторону. Но из ироничного описания складывалось ощущение, что анафема являлась не более чем плодом нездоровой фантазии съехавшей с катушек женщины.