На крыльце, схватившись за деревянные перила, оцепенела Аида. В лице мачехи отражалось столько ужаса, что хватило бы на целую испуганную толпу.
— Не говори мне, что древних духов по мелочам не беспокоят. — Категорично заявил Филипп, предвосхищая закономерную тираду о правильности и неправильности желаний. — Ты видишь меня, и это уже не мелочь.
— Боже! Аида тебя возненавидит! Она не терпит, когда кто-то хорошо готовит! Ты — демон!
— Антонова, сделай милость, сосредоточься на своем великолепии, а меня оставь в покое! — не придумав ничего поумнее, хамовато огрызнулась та.
— Уговорила, — сдалась я, сунув обратно в карман пару конфет.
— Постучать? — любезно предложила одна из «близняшек». Я только судорожно потрясла головой.