Небрежные слова словно ударили в солнечное сплетение, и в груди стало так тесно, что дыхание перехватило.
Ох, напрасно выпендрежник затевал ссору! С милой улыбкой я неторопливо повернулась.
— У тебя пять минут, — дала последнее наставление родительница.
— Этого не случится, — мягко опроверг Филипп.
— Действительно мужской туалет, — становясь пунцовой, пролепетала я. Заккари многозначительно кивнул. — Пожалуй, подожду тебя в коридоре.
— Ты видел дневник Марисы Вестич? — требовательно вопросил Филипп. — Он оставался в Гнезде.