Он покосился на меня при упоминании, что это уже сен-маринские армии, но ничего не сказал, потом покачал головой.
Он отступил, давая место Хреймдару, но тот помялся и посмотрел с надеждой на меня.
Они степенно расселись, все чисто по-мужски: раз кресел двенадцать, а нас пятеро, то каждый оставил справа и слева по свободному месту, у мужчин в крови насчет личного пространства.
Ведьма все еще не шевелится, я осторожно взял ее за руку, та уже совершенно холодная, словно труп успел остыть.
— На базаре?.. — спросила она медленно. — Люблю, когда шутят.
Двое его товарищей лежат у костра, закрыв лица ладонями, а над ними растопырился чудовищный Адский Пес с багровыми от ярости глазами. Клыки сверкают в отблесках костра жутко, рычания почти не слышно, настолько низкое, но странники явно улавливают и трясутся в ужасе.