— Самая крупная дружина у Леофрига, но самая испытанная и подготовленная к боям у меня. Потому выделяю полторы тысячи! И поведу, как уже сказал, сам.
Лиутгарда следит за каждым своим жестом, словом и движением рук, мясо отрезает небольшими ровными полосками, элегантно накалывает на острие и подносит к губам спокойно и красиво, только я могу догадываться, с каким напряжением это делает.
Никаких рвов и валов, достаточно и того, что дорога перед воротами стала еще круче, а если удалось бы затащить сюда снизу таран, им пришлось бы орудовать под большим углом, ослабляя силу удара.
Они с недоверием смотрели, как я уверенно вожу пальцем по карте, но конные отряды противника, известные им, я указал точно, и потому когда начал называть остальные и указывать, где расположены, хмурились, но не спорили, только оба одинаково мрачнели все больше.
— Ваше высочество, — ответил он смиренно, — церковь принимает все необходимые меры.
— Знаете, сэр Ферджехейм, — сказал я, — моя собачка уже зевает от скуки. Придется мне добавить скорости, а то вон обижается… Вы не волнуйтесь, я с таким конем уйду от любой погони!