— А вы поможете как? Подгребете под себя Ламбертинию?
Я послушал дикие выкрики, многие перепачканы, как будто нарочно, углем или вовсе дегтем, песни и пляски просто дышат безумием и призывом убивать и жечь, наслаждаясь правом сильного…
У костра воины, осмелев, расспрашивают Лиутгарду о жизни в Бриттии, ее обычаях и особенностях. Когда я сел рядом с нею, брат Вангардий взял у одного и передал мне бурдюк с вином.
— Какая заманчивая перспектива! Конечно же, я… остаюсь. Меня еще никто не сгонял на тряпочку.
Она увидела нас с Элинор, поспешила навстречу. На этот раз лицо бледное, в глазах тревога.
Второй лагерь заметил, когда уже надумал возвращаться, но этот просто поразил воображение: втрое крупнее, почти с город, стеной окружен такой же прочной и высокой, а людей даже побольше, чем в ином городе во время ярмарки.