Потом они свернули, растянувшись в цепочку, можно сосчитать, стали почти неразличимыми в сумраке, только конский топот некоторое время еще слышался как бы как по себе, затем стал резким и громким, едва выметнулись на прямую дорогу.
— Ладно, пусти ее на минутку. А потом в шею, понятно.
— Думаешь, я бы так не сделал, если бы мог?.. Щас!.. Показывай, а я буду лететь, пока не упаду.
— Животных я люблю, — возразил он сердито, — это человека… но и его полюбил, когда он с Творцом рассорился, как и должно было быть, и ушел, гордый и независимый, несмотря на свою ужасающую слабость. Тогда-то я и взялся протаптывать для него дорогу, что приведет к могуществу!
Из главного входа в здание вышла в сопровождении двух нарядно одетых служанок и остановилась, глядя на нас, молодая женщина, высокая и настолько прямоспинная, что небольшая грудь выделяется особенно четко и картинно.
— Люди еще меньше учатся на своих ошибках, чем насекомые.