— Зачем? Ему не терпится меня еще раз унизить?.. Впрочем, давайте…
С той стороны не грохот копыт, а приближающийся грозный гул. С птичьего полета мы выглядим как горстка соли, брошенная в огромный котел с кипящей водой.
Он унесся, словно его выдернуло смерчем, я повернулся к Бейтсу и его людям.
Он нахмурился, оглядывая стены столицы, что после ремонта стали неприступными, как и при Гиллеберде.
— Хуже, это была полнейшая дурость. Признаю. Она осталась безнаказанной только потому, что на той стороне оказались такие же дураки.
Они почтительно провели меня к покоям Барбароссы, сами распахнули дверь, выказывая высшую степень уважения и даже уважительности.