— А мужчины, — сказал я, — если бы и смогли понять, что думают женщины, все равно не поверили бы.
— Получается, — возразил я, — будете защищать только себя?
— За принца Ричарда, — провозгласил он мощно, остановился, охватывая орлиным взглядом притихший зал, а затем проревел с такой победной мощью, что я едва не подпрыгнул от радости: — Подано… подано… подано триста семьдесят пять голосов и только восемьдесят девять — против!
Когда осталось уже с четверть мили, из-за нашего холма на полном скаку выметнулся отряд Меревальда, сразу расходясь широкой цепью.
Он тоже понизил голос, глаза вспыхнули, словно факелы.