Я поднял руку, на которую он обратил внимание, и растопырил пальцы.
Хродульф еще раз поклонился, на этот раз Лиутгарде, но с таким почтением, как не кланялся и самой императрице.
Он перекрестил меня, я поцеловал ему руку, в его глазах любовь и тревога.
Он выпрямился, во взгляде надменность уже начала зашкаливать.
Я представил себе огорченные лица верховных лордов, все-таки не совсем полная победа… Они не знают, что конница Дарабоса, что не уступает по скорости коням противника, сейчас ожидает их на свежих отдохнувших лошадях.
— Сын мой, — произнес он мягко, но с укором, — ты не совсем верно меня понял… или я не сумел объяснить достаточно внятно.