Широко открытые глаза отца Павла возопили немым вопросом, но глас старик не подавал, пребывая в некотором шоке от услышанного. И Андрей тут же зачастил словами, дабы священник не заподозрил его в умопомешательстве. А то такой вариант был еще как возможен!
Андрей кивнул, взял протянутую Грумужем тряпку и после нескольких секунд легко расстегнул ремень. Чуть дернул рукой, вытаскивая его из-под мертвого тела. Отец Павел тут же склонился над поясом, стал читать молитву, потом побрызгал водою из баклажки.
По коридору пронесся ледяной вихрь. На мгновение Андрею показалось, что он окунулся в прорубь. Крупная дрожь пробила все тело, зубы застучали морзянкой, а босые ступни, казалось, примерзли к студеному полу.
Договорить Нотбек не успел — только звон раздался. Зато Андрей увидел, как вынырнувшая из расщелины лаза Милица обрушила на шлем германца здоровенный камень.
От боли угр взвыл, но удар шестопером отправил его в короткий полет со стены на мощеный замковый двор. Следующего врага Андрей замолотил прямо в бойнице, однако и сам пострадал — стрела выбила крошку, и та запорошила глаз.
И, удержал себя от стона, когда крепкие пальцы, кто бы мог подумать, стали мять плечо. И не просто так — Милица явно знала врачебное дело, причем, как определил он, военно-полевую медицину.