Старый рыцарь стал снимать с него доспехи, а Андрей, сжав до боли зубы, всячески помогал в этом разоблачении. Лишь спустя некоторое время он сумел наконец вздохнуть полной грудью — чудовищная тяжесть упала с натертых броней плеч.
— Да, обязаны, ваша светлость. Вы рыцарь церкви, и это ваш священный долг. Я не желаю попадать в руки магометан, а потому прошу вас убить меня своим мечом, как только неверные возьмут штурмом замок! Это моя единственная и последняя просьба, отче, и это ваш долг передо мной, как верной дочерью церкви.
— Если фон Верт доберется сюда, а ты не сможешь сделать свое дело по дороге, — Андрей, не обращая внимания на наготу, заспешил на удаляющийся голос ворона, — то через потайной ход ты проникнешь в замок!
Андрей не успел отвернуться, как молодая женщина опустилась перед ним и крепко прижалась грудью к его коленям, обхватив их руками, поцеловала запыленный плащ.
— Вот то-то и оно! Это не война, Арни, это непонятные «поддавки». Отправить на тракт неполную полусотню каких-то олухов в разведку? Судя по всему, это абсолютно необученные новобранцы с идиотом командиром во главе и придурками десятниками. Не может же быть, что угры настолько стали беспечны! Уверовали в полную и окончательную победу, зная, что в здешних горах несколько тысяч обозленных словаков, которые будут не только отчаянно защищать свои семьи, но и мстить врагу.
Андрей с удовольствием посмотрел на прибывших крестоносцев. Кожаных курток не было и в помине — их тела облегали дорогие кольчуги, усиленные металлической «чешуей» и выпуклыми железными пластинами. Яркая ткань плащей, на вид только что пошитая обновка. Шлемы простых воинов, вытянутые, с острым еловцом и кольчужной бармицей, сверкают.