— «Копье» рыцаря Стефана Зарембы, что сейчас находится в плену у пана Сартского?
— Зачем ты спрашиваешь вещи, понятные и юнцу?
Путник, закрывшийся от осеннего дождика в длинном плаще, остановился перед купеческой лавкой, которых в торговом и богатом Кракове было превеликое множество, даже магометанских, где продавались товары на любой вкус. Но то — дело насквозь обыденное, религия религией, а товары товарами, их продавать нужно, и война этому делу не помеха.
— Да не смеюсь я, — старик скривил губы — действительно не улыбался, только в глазах прыгали искры малые, остатки былого веселья. — Я должен был все предусмотреть и под каким-нибудь предлогом выдернуть тебя из «кабаньей морды». На учениях видел, что ты неплохо держишь строй, вот и понадеялся. Прости уж великодушно старика!
Ох, и богатые были монастыри — борта многовесельных, тяжело нагруженных драккаров еле поднимались из воды, когда хирды возвращались из набега в родные сердцу фьорды.