— Чую одним местом, что неспроста эти вороны, падальщики местные, сюда прилететь хотят!
— Ты толкаешь меня на непристойный поступок, командор. Я не могу драться с тобою в равном бою, пока ты не излечишь свои раны. Ты и так три дня пролежал в беспамятстве и бредил. Мой лекарь еле выходил тебя, а он славится своим искусством от Каира до Куйябы.
«Лишь только одни орденские священники да магистры, как выяснилось, его обязаны строго соблюдать», — с огорчением подумал Андрей и непроизвольно скривился. Каждую ночь глава и единственный «хранитель» испытывал неимоверные мучения.
— Не может быть! — выдохнул старик. — Кто же в здравом уме с врагом оружием делиться будет — ведь своих воинов зазря терять?!
Андрей прислушался. Крутом царила такая же мертвая тишина, нарушаемая лишь журчанием речки и редкими плесками рыб.
— Несколько дней назад на Пятницком тракте в постоялом дворе, что у Запретных земель…