— Да! Бяла Гура — наше владение, пусть крестьяне и нарушили свои обязательства перед орденом. Но это наша земля! Уйти я не могу, иначе получу клеймо труса…
В голосе араба слышалось восхищение, будто это он сам перебил собственных гулямов. Его совершенно не расстроила эта ночная мясорубка. Более того, Селим-эфенди распахнул халат и показал повязку с коричневыми пятнами подсохшей крови.
— Ваша светлость. — Скуластый воин взял коня под узду рукою, единственной, но крепкой.
Араб словно прочитал его мысли и сорвал шелковое покрывало, что накрывало какие-то вещи, лежавшие рядом с ним на ковре. И Андрей сразу узнал их — его собственный меч с цепью магистра и два кинжала с изогнутыми клинками, до боли знакомые.
— То-то! — Старый колдун, прихрамывая и держась за поясницу, зашагал к маленькому капищу около землянки. — Я же говорил — этого мира! Нашего! А этот командор Верт не принадлежит здешнему миру!
— Оборзели, поганцы! Расположились, будто у себя дома, конину едят!