— Час от часу не легче! — прорычал пан Сартский. — Я как чувствовал, и Ярек на них где-то напоролся…
— Смотри, что получается, если рассуждать без гнева и пристрастия. Орден на Каталаун завели, но не весь, кое-что осталось. Вот оставшихся и принялись добивать со всем усердием — два последних командора у кого-то вызывали если не страх, то определенное беспокойство. А потом как обрезало — целенаправленных усилий не было. Орден не стали добивать! Да, он влачил существование, но его сознательно не убивали окончательно. Будто решили оставить про запас. Типа пусть себе вошкаются крестоносцы, придет время — поддержим или уничтожим, как нам заблагорассудится.
— Меня хотят прибить! И монашек на это намекает!
— Иржи! В подвал никого не впускать! Проем раскрыть полностью! Арни — ты пойдешь со мной и Грумужем, прихвати больше факелов! Отец Павел и Вацлав останутся в замке! — Андрей развел руками. — В наказание за ваше неверие в отца-командира! Посмотрим, куда нас выведет этот лаз…
Вторым ломом работал Грумуж — изделие местных мастеров уже не годилось к работам — изогнутое, с расплющенным концом.
«Ты что творишь, самозванец хренов! Зачем нам это дерьмо?! Ты почто казну орденскую, и без того тощую, как вымя козы, такими дурными тратами изводишь?!»