Тюрьма является как бы увеличительным стеклом для наблюдения за общественными процессами.
Для меня жалеть — значит действовать, защищать. Собственно, так и пошло — «кругами осознания». Сначала дети, потом — юкосовцы, потом — дальше…
Фонд заработной платы я устанавливал сам, и в 1989 году, если не ошибаюсь, мы стали независимыми.
Конечно, ледоколы государственные, но ведь жалко! Туристы окупали лишь текущие затраты, а затраты капитальные (сработка ресурса) никого не интересовали! («Красные директора»!) Пришлось объяснить, что отдам под суд, и пообещать немного денег «на поддержку штанов». Чистая благотворительность в пользу государства, но куда деваться? Мы же «государственники». Я и ядерные боеприпасы «охранял» целый год. Но про это не могу рассказать!
МБХ: Я мало сомневался в реальной возможности ареста, однако мои представления о судебной системе были наивными. Имея опыт сотен арбитражных процессов, мне казалось, что я понимал возможную степень «прогиба» судей под влиянием «телефонного права».
Учтите, на нас, помимо 150 000 сотрудников компании (на тот момент), «висели» еще около 20 городов и поселков, где мы были «градообразующим» предприятием. Иначе говоря, кроме нас иных работодателей практически не было, городская инфраструктура фактически обслуживалась нами, даже снабжение (продовольственное) практически пошло через нас, когда торговцы лишились внешних источников финансирования.