Вы были вольны высказывать свою точку зрения в книге, как и другие люди. Иногда я с Вашей точкой зрения был не согласен, но пусть люди знают и ее.
Если верить очевидцам, начиная банк, ни Ходорковский, ни его команда не очень знали, что такое кредитная карта или чековая книжка. Но к этому моменту у них был бизнес с годовым оборотом порядка $10 млн (примерно 80 млн рублей). Появление банка было логичным продолжением бизнеса.
Конечно, рассчитывать на 100-процентный успех было бы смешно, но, согласитесь, кое-чего мы добились, так что события конца 2003 года легли на совсем иную почву, чем это могло было быть в 1996-м или даже в 1999 году.
Принципиальная разница первого и второго дела для меня заключалась в том, что в первом процессе я верил судебной системе. Но понимая возможности административного давления, я не предполагал, как мощно и без оглядки на закон будет продавливаться нужное власти решение. Я еще был в плену иллюзии о наличии каких-то судебных правил, считал, что адвокаты знают их лучше. Оказалось, что таких правил просто нет.
Мои безопасники говорили, что опасно. Но я не очень верил. Я же не один. Система. На мое место встал бы другой. Такой же.
Нас же интересовали только сроки и тариф. Монополия «Транснефти» на экспорт — это не физическая труба, а таможня и закон о «равном доступе». Закон, который, надо отметить, мы сами и проталкивали. Так что не слушайте мифотворцев.